Читать книгу "Мастера особых поручений  - Дарья Кузнецова"

— Приятно с вами познакомиться, — вежливо ответила королева. — Жаль, что при столь печальных обстоятельствах.

— Разумеется, я тоже предпочел бы более радостный повод.

— Рен Жонес, вы великолепно говорите по-турански. Часто бывали здесь до назначения?

— Я люблю эту страну, она очень интересная, — улыбнулся посол. — И действительно часто бывал тут. Сначала по торговой части, потом вот — по политической. Позвольте вернуть комплимент, вы также прекрасно владеете туранским.

— Мне проще, фосский не столь сильно отличается от него, как ваш родной, — отозвалась Олира. — Но благодарю.

— А вам здесь нравится, ваше величество? Все же тоже — чужая земля.

— Туран очень хорошо меня принял, так что о его чуждости легко забыть. К сожалению, у меня не было возможности всесторонне ознакомиться со всей страной, но Глосса, бесспорно, прекрасна.

— Стало быть, вы настроены остаться здесь и продолжить дело покойного мужа? — уточнил посол.

— Я намерена остаться здесь и воспитывать своего сына, наследника, который наденет корону Турана, — не поддалась на очевидную провокацию Олира. — В этом заключается мой главный долг.

— Я восхищен и очарован, — вновь поклонился Жонес.

Еще с минуту они обменивались пространными замечаниями и вежливыми улыбками, после чего посол извинился и оставил королеву, предоставив ее еще одному желающему возможность выразить соболезнования. А потом в роли наседки выступил Тагренай, отпугнул — в прямом смысле слова, с помощью заполнившей глаза жуткой черной дымки — придворного и вручил Олире бокал воды.

— Передохните, а то у вас уже вид нездоровый, — укоризненно проворчал он.

— Спасибо, Тагренай, что бы я без вас делала, — искренне улыбнулась королева. — Рен Фаль, а вы не знаете, как рен Саварди умудрился сдружиться с реном Жонесом? Они настолько разные, что рядом даже смотрятся смешно.

— Здесь «дружны», скорее, можно толковать как «партнеры», — тонко улыбнулся канцлер. — У них довольно много совместных дел — как у частных лиц.

— А вот рен Мисори, по-моему, не очень-то любит посла, — заметила Олира, наблюдая, как демонстративно лаккат игнорирует пеналонца. — А может, даже ненавидит… Или они просто делают вид, что незнакомы?

— Ну, лаккату Мисори довольно странно любить Пеналон. Он в молодости участвовал в нескольких пограничных стычках, — отозвался Фаль. — Да и в остальном лаккат сторонник достаточно резкой и категоричной политики в отношении нашего восточного соседа. Впрочем, с предшественником Жонеса рен Мисори был вежлив… Интересно, почему на самом деле его сняли?

— Отправили на заслуженный отдых?

— Так звучала официальная версия, но он был не настолько стар, — пожал плечами канцлер. — Да и на покой не рвался, насколько я мог судить. Скорее, я бы предположил какие-то внутренние интриги Пеналона и личные желания Жонеса. У него хорошие связи на родине и большое состояние, а статус посла здесь открывает новые возможности. Но, увы, если что-то и есть, то это слишком специфические тонкости, надо там жить, чтобы их понимать. Если интересно, лучше озадачить Тавьера, его люди могут знать какие-нибудь интересные детали, все же это больше дело разведки.

— Рен Фаль, а вы знакомы с этими эштарцами? — Королева не утерпела и все же дала волю любопытству. — И знаете их традиции?

— В степени, которая позволена чужаку, — улыбнулся собеседник. — Хотите познакомиться?

— Никогда не видела нагов вблизи, — честно призналась Олира. — Они же не посещали никакие приемы, а в дела его величество меня не посвящал. Даже странно, что сейчас сделали исключение.

— Наши увеселения им не интересны, а сейчас они воздают почести человеку, которого уважали.

— Я слышала, что они в принципе не могут уважать чужаков…

— Глупости, — отмахнулся Фаль. — Они никогда не признают представителя иного вида своим, это да. Но достойный противник вызывает у них подлинное уважение, и о смерти его они, можете поверить, переживают искренне. Змеи преклоняются перед силой и теми, кто способен удерживать власть. Они постоянно сталкиваются с нашими пограничниками, видят их силу и уважают. И соответственно очень уважали человека, который ими управлял: у них власть держат — буквально — самые сильные. Наги понимают, что у людей иначе, но стереотипам подвержены не только мы. Кроме того, сила проявляется в количестве… женщин и потомства. И тот факт, что наш король умер, оставив всего одного ребенка, в представлении змей — страшная трагедия. Сила, растраченная впустую, это в их культуре едва ли не самая большая беда, которая может случиться. Тем более сила, растраченная не по собственной глупости, а по подлости слабейшего. В общем, будьте уверены, они действительно скорбят не меньше, а то и больше туранцев.

— Удивительно, — задумчиво качнула головой Олира. — Насколько необычные порядки… Но, выходит, при таком отношении к жизни они не могли пойти на подобную подлость?

— Я бы не делал таких категоричных заявлений, они ведь все разные, как и люди. Среди нагов тоже есть существа с гибкой моралью и двойными стандартами, а их правитель не только очень сильное, но на редкость хитрое существо. Я говорил не обо всем Эштаре, а о после и вот этих троих, которые с ним. Они все — настоящая, благородная до кончиков хвостов, элита. Да других бы сюда с официальной миссией и не отправили, все же лицо страны. Пойдемте, поздороваемся, сами-то они не приблизятся: у вас горе и навязываться вам сейчас — недостойно.

— Кажется, я впервые по-настоящему наслаждаюсь торжественным собранием, — тихо хмыкнула себе под нос Олира. — Почему вы так странно на меня посмотрели?

— Любопытно. Все же зря Тавьер клеветал на свое чутье, в отношении вас он, похоже, попал в яблочко.

— Что вы имеете в виду?

— Из вас получится королева. Он так решил, Лора подтвердила, а теперь я и сам вижу.

— Вы мне льстите. Это слишком тяжелая ноша, и я не уверена, что согласна и сумею ее поднять.

— Я вижу, что вам неинтересно блистать в роли подставки для драгоценностей, вам интересны люди и нелюди, вы пытаетесь разобраться в происходящем. Это характер. А знания и умения — дело наживное. Просто вы, ваше величество, в этом мире еще дитя и не намного опытнее собственного сына, но все мы когда-то были детьми.

— Спасибо, — растерянно пробормотала королева, а потом стало не до личной болтовни.

Наги… впечатляли и издалека и вблизи. Почти человеческий торс примерно на уровне нижних ребер переходил в длинное змеиное тело. Олира раньше думала, что кожа у них на «человеческой» части выглядит более… «человеческой», но никакой границы не было: тот же ровный чешуйчатый рельеф, те же цвета. Они вообще походили на людей только наличием пятипалых рук и похожей по форме головы, а уж спутать лица и вовсе было невозможно — безносые, гладкие, с широкой щелью рта и большими, очень широко расставленными змеиными глазами, которые то и дело прикрывала мутная пленка третьего века. Одежды на эштарцах не было, зато в изобилии — ожерелья и браслеты, а на головах блестели вычурные тиары.